Илья Викторов: «Если у всех кастинг был таков – зашел-вышел, зашел-вышел, то у меня он был минут двадцать»

Автор: Надежда Вавржина 06.05.2016

Звезда мюзиклов, певец, композитор, актер, преподаватель, воспитатель, единственный обладатель в России премии Пола Маккартни и просто разносторонняя личность. Герой нашего сегодняшнего интервью – Илья Викторов.

Как это часто бывает, путь звезды начинается с выступлений в детских коллективах. Илья не стал здесь исключением – стремление к искусству поддержали в свое время родители, сами будучи артистами. После ГИТИСа Илья начал карьеру актера – особенно ему полюбился жанр мюзиклов.
Он работал с Рыбниковым, сыграл кучу ролей в знаменитых спектаклях «Sweeney Todd», «Бременские музыканты», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Иствикские ведьмы» и т. п. Постоянно стремясь делать что-то новое, Илья также ведет сольную карьеру, преподает в ГИТИСе, находит время для полноценной работы с воспитанниками детдома и открывает детский творческий центр. Об этом – и не только – читайте наше интервью с этим замечательным артистом.

Надежда: Расскажи про то, как ты попал на главную роль в спектакль «Голливудская дива», который идет в Санкт-Петербургском театре музыкальной комедии. Он недавно получил премию «Золотая маска».

Илья: Кастинг! Представляешь, да – кастинг. Как и у всех артистов. Как и все, я подал заявку на участие в кастинге – мне еще в октябре написали, что хотят меня на него пригласить, прислали кучу нот... Но так получалось, что у меня как раз еще и «Бременские музыканты» заканчивались, попутно были какие-то корпоративы, студенты и т. п. В общем, тогда я не смог попасть.
Затем они написали мне в конце ноября – начале декабря, мол, мы снова прослушиваем на роль Акселя. Я послал свой профайл режиссеру, но на первый этап отбора не поехал.
После этого они дали о себе знать уже в феврале – говорят, Илья, до сих пор ищем артиста на главную роль – просят, чтобы приехал на прослушивание. Затем они звонили уже в марте, сказали, что это уже последнее прослушивание, у них до сих пор нет главного героя.
А последний день кастинга был 1 апреля, кстати.

Надежда: Хорошая шутка (смеется)!

Илья: Я залезаю в интернет, смотрю, сколько стоят билеты в Питер туда и обратно – 2 500 руб. Понял, что это судьба и билеты надо брать! Я до этого, кстати, был в Питере, и с «Бременскими», и с «Франсуа Вийоном», и с «Иствикскими ведьмами». Приехал 1 апреля, жара – градусов 25, наверное, погода отличная!
Я, конечно, подготовился, к кастингу, прихожу туда – смотрю, стоит человек шесть, не больше.
Я подготовил песню – про печатную машину, но режиссер – это был Корнелиус Балтус – ответил, что надо было по характеру выбрать свою. Я выбрал «А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк...», она очень подходила, по-моему; к тому же и образ героя подходящий. Тогда режиссер спросил: «Илья, там в одной из сцен придется играть старика, как будешь выкручиваться?». Я ответил, ну примерно так (изображает старческий голос).

Если у всех кастинг был таков – зашел-вышел, зашел-вышел, то у меня он был минут двадцать. Нет, вру – еще одного кандидата минут 10 тоже держали. В общем, я выхожу, все спрашивают: «Что ты так долго? Тебя, наверное, берут.», я отвечаю: «Пока неизвестно». Вскоре появилась женщина, сказала: «Всем спасибо, все свободны».

Так что 1 апреля действительно весело прошел. Ведь с самого утра я фотографировался перед поездкой – и в самолете, и в других местах, и всем друзьям с важным видом заявил: «Я уезжаю, и не знаю, надолго или нет». Они встревожились: «Как, куда, надолго?», я им: «Все потом объясню. Обоснуюсь, напишу». И по иронии в тот же день в итоге пришлось вернуться в Москву. Потом, конечно же, объяснил, что в Питере на кастинге был...

Затем я уже забыл про кастинг – ну, было ясно сказано «Всем спасибо» (это значит, что никто не прошел). И вот 25 апреля, дома репетирую с концертмейстером (готовился к «Призраку оперы»), как вдруг приходит СМС: «Поздравляем! Вы утверждены на роль Акселя» и т. п. Я концертмейстеру говорю: «Так, стоп, прекращаем» (кстати, она со мной партию Акселя учила, я ей очень благодарен за это).
Я, конечно, сначала пребывал в шоке. Затем перезвонил, спросил, мол, мне тут СМС прислали... Они ответили, да, все верно, да, вы должны приехать 10 мая, да, у нас пресс-конференция, но перед этим 3-4 мая будет репетиция в Москве, к вам приедет наш педагог по вокалу, будете петь арии, так как, возможно, на пресс-конференции спеть все же придется.

Пресс-конференция прошла отлично, конечно волнительно – там задавали, кучу вопросов. А вообще мне очень понравилось, как меня принял театр – оплачивали дорогу при каждой поездке, да и гостиницу – серьезный такой подход.

Надежда: Конечно, это очень хорошо.

Илья: Да, так как-то наладилось здорово.

Надежда: Илья, ты играешь в спектакле журналиста, вот твое мнение – тяжела ли доля журналиста?
Илья: Доля журналиста тяжела, если он молод и только делает первые шаги, особенно если только-только выпал шанс... на самом деле, не каждый является парнем без головы, который бы отважился так припереться к звезде. (По сценарию, молодой журналист Аксель переодевается в старика и знакомится с известной актрисой, напрашиваясь к ней в номер. Его цель – взять интервью, сделать сенсацию. Прим. автора). В наше время тоже есть прототипы, которые из каких-либо желтых изданий ради сенсации готовы на многое.

Надежда: Твое мнение по этому поводу? Насколько хорошо то, что журналисты так поступают? С одной стороны, это все равно популярность – люди же читают эти издания. Ведь не секрет, что, пропав из прессы, тебя через какое-то время забывают – если это не касается каких-то больших проектов. Да и то, такие проекты все равно пиарят, они выходят на экраны или еще куда-то, а потом про них опять же забывают.

Илья: Да, шансом которой тебе вдруг надо пользоваться и пользоваться по полной, и не только в профессии журналиста. И в настоящем времени множество примеров, когда люди благодаря использованному шансу становятся популярны, востребованы потом на всю жизнь.

Надежда: У тебя сейчас большая загрузка?

Илья: Да, «Голливудская дива». Пишу музыку – не совсем классическую. Может быть, с «Русским радио» что-то получится. Еще я веду свой курс в институте – им непосредственно буду руководить, это в Егорьевске. Туда, кстати, второй мой воспитанник из детского дома поступил. То есть раз в две недели мне приходится выбираться в Егорьевск, вести там занятия. Причем и такие, которые никогда не вел – скажем, историю русского театра.

Надежда: Я правильно понимаю, твои воспитанники в том году окончили школу?

Илья: Сережа Копылов в 2015 закончил девятый класс. А вот второй, Мишка Копылов заканчивает третий курс колледжа.
Еще я мечтаю – и очень надеюсь, что моя мечта сбудется – открыть детский творческий центр в Москве. Есть, конечно, и взрослые мужчины, и женщины, которые приходят заниматься вокалом – но хочется все-таки детей учить, организовать студию вроде «Непосед» или т. п.

Надежда: На коммерческой основе?

Илья: Да, будут две группы. Но постепенно хочу сделать так, чтобы все-таки дети любых социальных слоев могли там заниматься. Конечно же, хотелось бы, чтобы эту инициативу компенсировали либо районные власти, либо еще кто-то, с родителями напополам или т. п., как-то так.
Ну и в ГИТИСе преподавание я тоже не бросаю, работаю с оркестром ФСБ...

Надежда: Как только все успеваешь...

Илья: Надеюсь, в Москве еще какие-то проекты найдутся, хочется уже чего-то новенького. Сейчас бы месяц-другой  передохнуть, затем надо сольные концерты продолжать. Пока в планах четыре города – Коломна, Орехово-Зуево, другие города Подмосковья... планируем в Якутске концерт, там есть люди, которые меня поддерживают...
Так что много планов – главное, все выдержать.

Надежда: Это да! Есть какие-нибудь секреты, чтобы выдерживать такой ритм?

Илья: Да никаких. Просто надо любить все это дело, относиться ко всему добросовестно, а не абы как. Посмотрев на наших артистов некоторых, я в какой-то момент понял, что нужно все контролировать самому.

Например, тот же Леша Воробьев – он ведь реально делает все сам, учится каждую минуту; сам пишет песни, делает аранжировки в США, снимается в кино и снимает его сам, получая, кстати, премии на международных фестивалях; еще и клипы снимает. Он может клип сам снять, смонтировать, свести звук и т. д. Я, между прочим, тоже вчера сел и практически сам свел свою новую песню – рядом со мной сидел человек и просто технически подсказывал, что где нажимать; получился очень хороший трек. Что называется, радийный – надеюсь, что он пойдет на радио. Как ни странно, он называется «Актриса» (смеются).

Я и с новыми ребятами работают, и с эстрадой, и в жанре кроссовер, и джазовые вещи надо какие-то начинать, и женские хиты придумывать, в общем, идей много.
В любом случае творческий человек должен делать все сам. Если за тебя пишут песни, аранжировки и все остальное – ты не творческий человек, ты просто поешь и все. Понятно, что выкладываешься, но своего ты ничего почти не сделал – твоего там только 5%. А должно быть хотя бы 50%. Поэтому я надеюсь, что осилю необходимые музыкальные программы; еще хочу выкроить время, чтобы научиться другой профессии.

Надежда: Какой же?

Илья: Давно хотел выучиться на парикмахера-стилиста... еще была мечта освоить профессию специалиста по связям с общественностью. Артисту как таковому нелегко настроиться на такую работу – но к тебе уже иначе будут относиться. Ты уже сам можешь спокойно пообщаться с прессой, можешь привлечь кого-то к своей работе и т. п.
Еще одна мечта – освоить графический дизайн; те же афиши ведь тоже надо уметь делать. Картинки там какие-то и т. д.

Надежда: Может, лучше все же довериться профессионалам?

Илья: Я понимаю, да. Но это чисто для себя. Я ведь не знаю, что внутри меня сидит, и во что могут выльется мои творческие порывы?
Сейчас же, повторюсь, основные направления – школа, творческий центр, спектакли (все-таки надо поиграть, пока я еще молодой), и, конечно, сольная карьера – хочется добиться какой-то радийности, чтобы песни звучали.

Надежда: Творчество – это, безусловно, здорово. А что с личной жизнью?

Илья: Ею надо заниматься (смеются)!

Надежда: Когда?

Илья: В промежутке между работой. Нет, если серьезно, вроде все как-то складывается. На самом деле есть еще одна мечта – я все коплю-коплю, еще осталось немного, чтобы купить весной землю и летом уже построить свой дом. Хочу жить на свежем воздухе километрах в 10-15 от Москвы – надеюсь, что мне это удастся. Собственно, и пашу для этого – чтобы воплотить свои планы без ипотек и кредитов. Чтобы и мне, и детям – пускай они не родные, пускай под патронажем – было куда приехать в выходные. Хотя у них есть и свои квартиры. Ну и чтобы супруга там жила, чтобы своих детей, когда появятся, было где воспитывать. Я в деревне ведь рос, поэтому мне это как-то ближе.

Надежда: А что насчет супруги?

Илья: Возможно, это некоторый заскок, но я полагаю, что должно как бы екнуть – нельзя просто конкретно вот так вот искать, рассматривать и все такое. Еще уверен, что на 80% это не должен быть творческий человек. Все ведь говорят, что, мол, если ты хочешь быть артистом, то рядом должен присутствовать кто-либо, кто будет тобой заниматься, поддерживать, уделять внимание только тебе. Ну и я, разумеется, тоже должен помогать и заботиться. Не знаю... так нельзя загадывать.
Заметьте, что у творческих людей, которые очень удачно строят карьеру, редко складываются личные отношения. Сейчас еще такая тема с суррогатными детьми – но это, разумеется, уже крайний вариант. Хотя такое тоже возможно. Если я в 36-38 лет решусь, то...
На фоне наших популярных артистов – это людьми, мне кажется, уже нормально воспринимается. Тем более, не каждый ведь может это знать, кому какая разница, так ведь?

Надежда: Это когда тебе уже лет 70 будет...

Илья: Да даже если и 50. Он в школу пойдет, а тебе 57. Если ему 7 лет, а тебе лет 40-45 – это еще куда ни шло; ну до 50-ти. Я состарюсь, и на кого потом ребенка оставлю? Поэтому это совершенно запасной вариант.

Надежда: Ты же в 57 не собираешься умирать?

Илья: Жизнь-то непредсказуемая... то загонишь себя, то еще что-то случится. И арматура сверху на голову падала, и все такое... Я помогал другу, у которого было свое шоу – «Человек-амфибия» – это был где-то год назад, помогал снимать декорации – и вдруг сверху падает арматурина – к счастью, ничего не повредил, она отскочила. Приложил алюминиевую банку, она холодная, вроде обошлось.
На следующее утро меня повезли в Мурманск из Москвы... на машине! В общем, около полутора суток я ехал с сотрясением мозга, как выяснилось.

Надежда: Так все же сотрясение было?

Илья: Мы приехали под Мурманск (жили не в самом городе, а рядом, там был оздоровительный центр типа пансионата). После первого концерта я попросился в приемный покой – сделать снимок. Сделали снимок – говорят, у вас сотрясение мозга, ушиб тканей, дали заключение. За пять дней мне сделали пять капельниц – возможно, меня это и спасло. Хотя после третьего концерта я все-таки упал в гримерке. Так что через год надо снова провериться, МРТ сделать, во избежание последствий.
Если кто-то думает, что профессия артиста – сыграть и получить денежку – это ошибка. Хотя многие поклонники видят, каким трудом все это достается: я утром могу прилететь в Питер, отрепетировать, прогнать спектакль «Голливудскую диву», вечером улететь обратно, затем в течение следующего дня провести корпоратив, поработать со студентами, затем улететь в Челябинск, отработать корпоратив, улететь тем же днем в Петербург, отыграть «Голливудскую диву» 2,5 часа и улететь куда-нибудь в Магадан. Все это практически без сна, конечно же.

Надежда: Да, круто! Плотный график. Какие, на твой взгляд, должны быть качества человека, собирающегося стать артистом?

Илья: Я думаю, человек должен любить все это. На самом деле – это кайф. Ведь если ты просто хочешь стать артистом, это не то. Но если у тебя появляется возможность зарабатывать – это действительно круто, это стимул: ты занимаешься любимым делом, вдобавок тебе еще и платят за это. То есть главное – любить и хотеть.
Если я выхожу на сцену и понимаю, что на ней я не я – то хоть тресни тут, ничего не получится.

Надежда: Тебе нравится перевоплощаться?

Илья: Да.

Надежда: Проживаешь как бы несколько жизней?

Илья: В «Голливудской диве» сыграл даже две роли – старика (я раньше думал: «Как это играть? Надо и ходить учиться, и пластику осваивать и все такое...»).

Надежда: Старик прям реальный вышел!

Илья: Рядом со мной ходили девчонки из балета, которых я знаю. Подхожу к ним: «Ух! Девчонка, ну-ка, рыбка, иди сюда, я тебя поцелую!» (говорит старческим голосом). При этом надо изобразить, что у него, скажем, зубов нет, когда он целоваться лезет.
С другой стороны, они же не инвалиды хромающие, старики эти, а, наоборот, стараются держаться бодренько: «Эх, у меня еще есть порох в пороховницах», «Я, конечно, уже не тот ловелас, но...». В общем, из того, что задумал режиссер, процентов 30 осталось, так как остальное все уже как бы обросло всякими добавками, акцентами от артиста.

И люди все это очень хорошо принимают. На поклонах всегда понимаешь, что идет отдача. Скажем, есть девушка в роли  служанки из России – ведь надо было и акцент сделать, и текст отличный продумать – и ведь великолепно сыграла. Профессия актера дает тебе возможность побывать в той шкуре, в которой ты никогда не сможешь быть в обычной жизни.
Возможно, у меня будет предложение сыграть женщину – например, если бы кто-то поставил мюзикл «В джазе только девушки» или что-то подобное – я бы с удовольствием сыграл. Это тоже кайф.
Мне приходилось играть Суинни Тодда, который режет всем глотки. По молодости, конечно, меня заносило – я выходил после спектакля, мне хотелось кого-нибудь зарезать, потому что в образ все-таки входишь. Сейчас, конечно, себя уже могу контролировать. Из драматических образов тоже со временем легче проще выходить.
Легче всего играть раздолбаев – для меня, по крайней мере. Мне по натуре куда легче в дурачка перевоплотиться. Зато с придурка переключиться на какую-то любовь – например, как в «Голливудской диве» (тем более, что у самой актрисы характер достаточно жесткий) – для этого нужен тоже подход, надо понять, как такую, категоричную женщину в себя влюбить.
Хотя раздолбай со своими приятелями и есть раздолбай – ему не надо зарабатывать деньги, живет за счет друга, за его же счет кормит свою девушку, но на самом деле это умный человек.
Девушке он говорит: «Не надо мне помогать, не надо быть моей рабыней, ты будешь ею, когда мы поженимся!» - все это смешные вещи, зачастую их приходится находить самим, ведь я понимаю, что не мог жить в то время. И никто из нас точно не знает, какие манеры были тогда. Да и наличие фрака, знаете ли – это не спортивный костюм, надо соответствовать, тоже нелегко.
Ведь только к середине второго сезона нам полностью удалось как-то естественно совпасть с декорациями, музыкой и влиться в атмосферу старого, киношного Голливуда. Правильно зрители порой говорят после спектакля: «Как будто старое кино посмотрели»!
Я думаю, что 30-40 процентов декораций играют роль, остальное добавляется актерской игрой, музыкой, оригинальной постановкой...
А делал декорации, кстати, венгр, они действительно крутые.

Надежда: Да, и вправду, очень классные.

Илья: Одина сцена с судом чего стоит, эти балконы... Все продумано. К слову, комната гримера, например, за считанные минуты собирается.

Надежда: А печатная машинка...

Илья: Ее спускают, она ведь огромная. Еще я там прыгаю между клавишами на приличное расстояние – понятно, что те клавиши, куда можно прыгать, помечены – причем прыжки не просто так, а это поставленный танец: то так прыгнуть, то сяк – то сюда ногами, то туда.

Надежда: Ужас. Меня еще тюрьма впечатлила.

Илья: Степ?

Надежда: Степ. Когда я пыталась тебя найти среди них, у меня не получалось.

Илья: Да, мне пришлось научиться степовать.

Надежда: Вы все в одинаковых нарядах были, какая-то серая масса была – но когда все начали танцевать, все стало трястись, я подумала: «Боже, лишь бы эти балки не упали»!

Илья: Кстати, были моменты, когда люди в яму падали. Вот в сценке на столе, когда меня катали, один из полицейских перепрыгнул угол, потому что его загнали, пришлось так сделать. Еще на стульях смешно было – я дважды падал. На сцене рельсы такие есть, по которым съезжает передняя часть... я колесами застревал, а, бывало, и по два колеса отваливались, пришлось на двух передних ездить (смеются). Ну вот и падал, меня там адвокат поднимал.
Но декорации, слава богу, не падали. Потому что если та же печатная машинка упадет, это все... Она три тонны весит.
Автомобиль специально делали для спектакля.

Надежда: Да, кстати, классный автомобиль! Вообще был шикарный кадр, очень здорово – и дорога сзади, и показано, что машина тормозит и разгоняется. И девочки с пальмами на голове...

Илья: Конечно. Эти штуки на голове тяжелые, между прочим.
Переодевания в спектакле очень быстрые. Буквально за 30 секунд надо.

Надежда: Я тоже не поняла, как так можно быстро менять одежду – сначала был в черном пиджаке, затем через секунду уже в белом, потом еще во что-то переоделся...

Илья: Я там бегаю по кулисам, по коридорам, и на бегу мне сначала снимают пиджак, затем по ходу движения надевают другой, в третьем месте меня промакивают, потому что я теку весь (даже микрофон мокрый). К тому же певческий диапазон не совсем мой.

Надежда: Кстати, еще понравилось, что очень приличная глубина звука, звукорежиссеры все учли это грамотно.

Илья: Да, звук совершенно неплоский.

Надежда: А есть ли какие-то хитрости – вроде одежды на липучках и т. п.?

Илья: Да, бывают и на липучках. Или вот, например, когда по сюжету меня увозят в наручниках, я их потихонечку сзади расстегиваю, потом сразу за сценой бросаю до декорации, бегу к женщинам; пробежав 20 метров, я уже остаюсь без рубашки и ботинок, потом на меня спешно натягивают джинсы, другую рубашку, после чего я уже бегу в клетку. В итоге я пропускаю штук 6 блоков степа, а потом присоединяюсь к танцу.

Надежда: Долго учиться пришлось степу?

Илья: У нас постановщик был американец. Очень интересно, кстати, получается – степу учил американец, венгр сделал декорации, композитор и режиссер – австрийцы.
Изначально это была оперетта, а не мюзикл – причем классическая, 30-х годов.

Надежда: А у меня вот, наоборот, возникло ощущение, что это как раз оперетта. Мюзиклом можно это назвать в результате именно американской постановки.

Илья: Это даже не мюзикл, а музыкальная комедия.

Надежда: Мне кажется, в первой части немного юмора не хватает. Части сами по себе сильно отличаются. То есть сначала идет музыкальная часть, затем следует нестыковка, когда ты тебе привязывают руки к стулу, а уже потом сразу начинается юмор.

Что ж, Илья, громадное тебе спасибо за интереснейшую беседу. Удачи и творческих успехов!

12 мая в 19.00 в Культурном центре Елены Образцовой состоится сольный концерт Ильи Викторова "Лучшее", в котором прозвучат арии из мюзиклов и оперетт, мировые и советские шлягеры 14 мая в 19.00 Илья выйдет в роли журналиста Акселя Свифта в музыкальной комедии "Голливудская дива". Спектакль получил в этом году театральную премию "Золотая маска" в номинации "Лучший спектакль оперетта/мюзикл".